для _Кей_

заявка:

- Нефрит/Нару, не НЦ, не стеб, не флафф, без лоботомии у героев; желательно из серии "n лет спустя".

- слова: слабость, вздох, ресницы, усмешка, вверх.



800 слов.



название: О последствиях



Было все очень просто, было все очень мило:

Королева просила перерезать гранат,..

И. Северянин "Это было у моря"




Отношения с собственным прошлым – одни из самых сложных отношений в жизни Нару. Никаким сколь угодно запутанным романам, связям и историям с ними не сравнится. Не то чтобы в ее жизни было так уж много запутанных романов, связей и историй… И все же.



С другой стороны, Нару не считает свои разногласия с прошлым чем-то исключительным. Напротив, многие найдут в такой формулировке нечто близкое себе. Чего еще стыдишься настолько, насколько стыдишься собственного прошлого? Чему еще настолько завидуешь? Калейдоскоп любимых и нелюбимых воспоминаний; скрупулезный анализ на предмет того, что, когда и как на тебя повлияло; жгучее желание вернуться назад во времени и все переиграть…– и как бы угадать, какое из успешно позабытых событий еще успеет отозваться – и каким образом…



В четырнадцать ты не задумываешься о подобных вещах. В двадцать четыре ты думаешь о них слишком много.



Пытаться сравнивать себя-сейчас и себя-раньше – занятие бессмысленное. Ну что толком знаешь о прошлой себе? О нынешней?



Разумно ли противопоставлять то, что избирательно помнишь, тому, что избирательно принимаешь? В четырнадцать ты надеешься пойти с мужчиной твоей мечты в местное кафе и съесть шоколадное parfait, зачарованно глядя в его удивительные глаза, и, может, даже время от времени держась с ним за руки. В двадцать четыре перспективный молодой человек, с которым вы познакомились благодаря настояниям матери и неловкости омиаи*, ведет тебя в элитный ресторан с европейской кухней, где ты заказываешь полусухое красное, греческий салат и пасту под сливочным соусом ("никакого укропа, пожалуйста, только петрушку"), устало думая, что все мужчины, в сущности, одинаковы.



Все течет, все изменяется, и что-то там еще про воду или реку…. В конце концов, теперь Нару разумная взрослая женщина, способная трезво смотреть на вещи. Пусть даже некоторые вещи не располагают к трезвости.



Взять эту комнату. Кровать с балдахином, вазы с фруктами, антикварный столик, старинный камин, толстый ковер, кресла, картины, канделябры, свечи, шелк, позолота, медь, красное дерево... В четырнадцать такие декорации покажутся тебе романтичными. В двадцать четыре в лучшем случае – театральными. Для полноты картины не хватает разве что роз или орхидей. Но строгие нарциссы, даже и дисгармонируя с общим настроем, невольно придают окружающему реалистичности.



Разумной взрослой женщине достаточно такой вот мелочи, чтобы вспомнить о здравом смысле.



Разумной взрослой женщине вообще не пристало о нем забывать. Тем более в ситуации столь абсурдной. Предложение руки и сердца в виде похищения – ну разве есть подобному место в современной действительности? Возможно, где-нибудь в аулах Кавказа под покровом ночи. Но среди бела дня на цивилизованном сицилийском курорте… В четырнадцать сходные сцены романов, где прекрасные девушки трепещут ресницами и млеют в сильных мужских объятьях, заставляют тебя восторженно вздыхать. В двадцать четыре в качестве литературного примера вспоминается в первую очередь "Коллекционер" Фаулза, вдохновляющий лишь на панический звонок в полицию.



Впрочем, одна только попытка представить реакцию дежурного оператора на сообщение о насильственной телепортации в соседнее измерение вызывает у Нару нервную усмешку. В голливудском фильме всегда есть шанс попасть на того единственного чудака во всем управлении, что готов не только поверить в историю с демоном-похитителем, но и незамедлительно бросится испуганной жертве на помощь. В реальной жизни штатное расписание участка не предусматривает должности с подобного рода специализацией.



Наверное, основное отличие реальной жизни от голливудских фильмов как раз в невозможности предусмотреть, какое именно ружье из множества годами развешиваемых на "стене" в конечном итоге выстрелит. Возможно ли предвидеть, признаваясь в любви, что она – любовь – действительно такая ценность там, в Обществе Злодеев с Ограниченной Ответственностью? В четырнадцать лет ты легко принимаешь замену прекрасного принца прекрасным демоном и не ждешь далеко идущих последствий. В двадцать четыре… в двадцать четыре в этом отношении ничего не меняется.



Но тут давно позабытое, покрытое толстым слоем пыли ружье неожиданно стреляет – да так, что от грохота закладывает уши. Когда же в голове перестает шуметь, и мысли вместо того, чтобы беспокойно скакать вверх-вниз, выстраиваются в неком подобии порядка, Нару даже в состоянии увидеть в текущей развязке определенную логику. За однажды сказанное приходится нести ответственность.



Здесь и сейчас как никогда уместен афоризм о добрых делах в контексте отсутствия безнаказанности. Когда-то добрые дела были слабостью Нару. С тех пор она, по крайней мере, перестала величать эгоизм альтруизмом. Но одна из самых невыносимейших привычек прошлого – его неизменность. В четырнадцать ты, не задумываясь, отказываешься от своей жизни ради малознакомого демона. В двадцать четыре тебе предлагается сделать то же самое.



И уж на этом фоне становятся уместны и эффектное похищение, и полу-сценическая обстановка, и кульминация в виде явления проигнорировавшего двери демона в нескольких шагах от кровати. Внутренне можно быть критиком или рецензентом, комментирующим легкую наигранность происходящего. Но стоит позволить себе жест или слово, как из беспристрастного зрителя становишься участницей действа. И Нару молчит, пока Нефрит садится на кровать и тянется к вазе, пока нож вонзается в кожицу и красный сок сочится, расплываясь пятнами на белоснежных сатиновых простынях, пока идеально ровные нечеловеческие зубы с наслаждением впиваются в сердцевину фрукта – пока изящно поставленная пьеса неспешно близится к финалу в ожидании хода главной героини.



Нару все еще молчит, когда Нефрит, улыбаясь, протягивает ей вторую половину граната.



-------



*Омиаи/омиай – сватовство по-японски, когда юноша и девушка знакомятся не лично, а их, как пару, подбирают третьи лица.



Приложение:

Древнегреческий миф о похищении Перефоны Аидом – единственный значительный миф о Персефоне, равно как об Аиде. По сюжету Аид похищает Персефону с берега сицилийского озера Тергуза, чтобы сделать ее своей супругой, и в знак заключения брака угощает ее гранатом.

Версии мифа разнятся, когда дело касается непосредственно вкушения Персефоной граната. По одной из них она съедает несколько зернышек по ошибке, не зная, что делает. По другой – Аид принуждает ее съесть их. По третей, она съедает их добровольно, осознавая последствия собственных действий. Существует и вариант, в котором Аид соблазняет Персефону сочным плодом.

Гранат символизирует как брак, так и смерть.

Кроме граната с Персефоной также ассоциируют нарцисс, иву, петрушку.